Вернусь теперь снова к «Сказанию о невидимом граде Китеже…». Всемирно известный русский дирижер Евгений Светланов в полную мощь раскрыл достоинства произведения Римского-Корсакова. Думаю, что это самая русская опера. Гений композитора объединил сокровенные легенды русской народной души, русского эпоса. Думается мне, содержание оперы особенно созвучно нынешней ситуации. Каким высоким примером для нас предстают целомудренность и чистота девы Февронии, воинская доблесть и жертвенность молодого княжича Всеволода, принявшего бой с врагами, когда все пали в страшной битве!

Важен и поучителен образ Гришки Кутерьмы – спившегося предателя, который приводит врагов к граду Китежу. О многом заставляет задуматься и такой эпизод: чистая дева Феврония, несмотря на то, что Гришка предал ее и привел врагов на землю русскую, спрашивает князя о судьбе оставшегося на земле предателя, прося милости к нему. Но князь Юрий отвечает: «Не приспело время Гришино»…Много мыслей, чувств навевает великая музыка оперы. Дыханием Апокалипсиса овеян гений композитора. Нельзя слушать и видеть без слез сцену, когда град Китеж уходит в вечность небытия…

Постановка «Сказания о невидимом граде Китеже…» имела большой успех. Министр культуры П.Н. Демичев отметил оформление этого спектакля как лучшее за последнее десятилетие и выдал нам с женой премию в размере 300 рублей. А кроме всего – для нас странным комплиментом прозвучали переданные мне слова одного из ведущих театральных художников: «То, с чем мы боролись сорок лет, в одном спектакле восстановил Илья Глазунов со своей женой. Хорошо бы их под поезд кинуть!» А как нам мешали во время работы!… А сегодня во всемирно известном «Большом» русская музыка звучит все глуше и глуше…

Семенов – городишко маленький. Из окна вагона кажется, что кто-то сгреб огромной лопатой в кучу деревянные дома и оставил среди полей и низких лесов. Но музей в Семенове потрясает своей коллекцией деревянных подносов, игрушек, ложек, солонок, посудин, древних по форме, расписанных ковром цветущих алых цветов и черных трав по золотому фону. Это подлинное сокровище мировой культуры! В каждой московской гостинице продают изделия семеновских и хохломских мастеров; русские сувениры, созданные народными художниками, увозят тысячами за границу, особенно в Европу и Америку. С музеем встречаешься, как со старым другом, проникаясь еще большим уважением к самобытному творчеству русского народа. Действительно, великое искусство приложено щедрой рукой художника к самым прозаичным предметам быта. Вот подлинное прикладное искусство! Мне запомнилось изображение льва, которого, наверное, никогда в жизни не видел семеновский мужичок. А может, он увидел царя зверей на нижегородской ярмарке в балагане. Поэтому и обрамляет изображение льва театральным занавесом? Этот же лев нарисован на дуге, среди русских цветов и орнаментов, так фантастически соединенных в голове семеновского мужичка. Простая крестьянская мебель, представленная в музее, могла бы вызвать восхищение столичного любителя модерна. Простые и трогательные игрушки манят к себе обаянием детской простоты, искренности; эти человечки, уменьшенные во сто крат, отрицают мир бесчувственных роботов и бездумных пигмеев, которых так легко развинтить на составные части! Игрушка имеет грандиозное воспитательное значение в жизни маленьких людей, которые потом становятся взрослыми. А если мы хотим, чтобы, играя, дети приучались думать, были стойкими, добрыми и хорошими, пусть они постигают смысл таких игрушек, как, например, игрушки Сергиевского посада. Не надо забывать и вычеркивать их из жизни сегодняшнего дня!

Рядом с расписными столиками и могуче выточенными боярскими скамьями хорошо смотрится витрина деревянных скульптур раннего Коненкова. Одухотворенные прикосновением мастера, живут по своим законам куски дерева. Поистине прав Микеланджело, сказавший, что задача скульптора – снять резцом лишний материал, обнажить свой замысел, скрытый в мраморе. Лес родил это искусство, и неизвестный мне ранее скульптор Буткин угадал в куске дерева Пана – бога лесов, пастбищ и пастухов.

Но я спешу дальше: ищу светелку Фленушки и могилу Манефы…

Мы едем по тому самому пути, по которому в 1611-м шло ополчение Минина и Пожарского – из Нижнего на Балахну, Ярославль, а оттуда на Москву! Мне повезло: мы едем с чудесным добрым человеком, ныне покойным Николаем Алексеевичем Барсуковым, который знает многое и о многом может рассказать, так как вся его жизнь связана с городом Горьким. Барсуков работал в «Горьковской правде». Его внешность напомнила мне положительных героев Островского, добрых идеалистов, которых трудная жизненная ломка не разлучила с юношеским пылом восприятия мира.

– Я уверен, – говорит Николай Алексеевич, – что вы сюда еще много раз приедете, никто даже не подозревает, какие сокровища для писателя и художника скрываются здесь. – Давно он стоит у меня перед глазами, как будто это было вчера…

По огромной плотине Горьковской ГЭС переезжаем Волгу, ветер на плотине такой, что трудно устоять на ногах. На высоких холмах живописный городок. Это и есть Городец, один из старейших городов Поволжья. Русские летописи называют его Гродец-Радилов (от древнего названия Волги – Ра) и основание его относят к ХI столетию. Городецкую же крепость заложил Юрий Долгорукий – легендарный основатель Москвы. В Городце, возвращаясь из поездки в Орду, умер Александр Невский, а знаменитый Рублев впервые упоминается в летописях вместе со своим другом – художником Прохором из Городца.

Нет на земле другого города, столь богатого изумительной деревянной резьбой. Меня поразило, что городецкие деревянные львы точь-в-точь такие же, как каменные львы, на которых покоятся колонны у входа в собор XII века Сан-Дзено в Вероне. Это еще раз напомнило мне о родстве русской и итальянской культур – ветвей одного могучего дерева Византии, оплодотворившей искусство наших народов на заре их истории.

Мне говорили, что городецкая «берегиня» – резное изображение фантастической полуженщины-полурыбы – переселилась с моря на сушу, с кормы средневековых галер – на резьбу, украшающую дома жителей Поволжья. Городецкие мастера – судостроители, кружевницы, мастера росписи по дереву, а особенно резчики издавна славились на все Поволжье. Как было бы хорошо превратить Городец в город-заповедник, любовно охраняемый государством и открытый для отечественного и иностранного туризма. На примере Италии убеждаешься, что памятники культуры здесь далеко не последнее средство пополнения государственного дохода. Даже маленькие города, ничуть не больше нашего Городца, Ростова Великого, Суздаля, имеют всемирную славу и приносят огромный доход – Верона, Падуя, Равенна, Сиена.

Наши древние города имеют что показать, им есть чем гордиться. Взять, например, в Городце дом Паниной – это чудо! Его резные ворота хочется поставить под стекло. А сколько домов покрыта сверху донизу резьбой, как деревянным кружевом! Под Городцом в селах до сих пор живы старики, которые владеют искусством росписей прялок. На деревянном донце прялок они запечатлеваю картины русского народного быта: лихие тройки, чаепития, посиделки и многое другое. Рядом с ним меркнут Анри Руссо и Пиросманишвили. Не верите? Поезжайте! (Читатель, все это написано в 1965 году. Много воды с тех пор утекло… – И.Г.)

Нет слов, чтобы охарактеризовать искреннее, лукавое, непосредственное, подлинно народное это искусство. Достаточно увидеть работы городецкого художника Ивана Блинова, умершего в 1944 году, чтобы понять великую живую традицию народного искусства. К сожалению, до сих пор не было выставки этих народных гениев, искусство которых ярко, духовно и по-детски чисто в высшем смысле этого слова. Много, много сокровищ хранит Городецкий музей, где сами дома уже есть экспонаты музея. Я с волнением увидел в Городецком музее хоругвь из вотчины князя Пожарского, с трудом прочел темную от времени надпись на ней: «Написана сия ратная и священная хоругвь в память Вознесения господня и избавления града Москвы от нашествия поляков.»